Эльза приводит Владимира Маяковского к Брикам на литературные чтения, где он с ошеломительным успехом декламирует своё «Облако в штанах», которое тут же, немедленно и беспрекословно посвящается Лиле Брик.
Итак, новый, большой и громогласный возлюбленный, опасный зверь-футурист был приручен и посажен на цепь. Маяковский из Москвы слал Лиле пылкие письма. Позже он подарит ей знаменитое кольцо с тремя выгравированными по внешней окружности буквами: ЛЮБ, которые читались однородным уроборосом: люблю, люблю, люблю…
.............................. у нее карие глаза. Она большеголовая, красивая, рыжая, легкая...
А в ответ он получит от Лили кольцо с латинскими инициалами WM. Оба эти кольца Лиля Юрьевна носила в старости на груди, как кулоны.
Маяковский томился от безответности. Лиля вроде бы находилась рядом — гуляла с ним ночами в красивой шляпке, бродила по магазинам, покупая карандаши для Оси, — но в то же время витала далеко. С ним, но не с ним одним. Стихи его она обожала, но Маяковского-мужчину— любила ли? Вряд ли.
При этом отпускать поводья она не соглашалась. Шаги её удалялись, но как только Маяковский начинал отчаиваться и прощаться, приближались вновь, утешая, возраждая пламя. И как бы Маяковский ни звенел своей цепью, как бы ни метался, вырёвывая по-воловьи хоть какую-то определённость, Лиля привычно играла его сердцем, как мячиком. До конца жизни Брик ревностно напоминала окружающим, что всё творчество Маяковского посвящалось ей.
С лета 1918 года Лиля стала жить с Маяковским открыто. «Медовый месяц» они провели в Левашово под Петроградом. Брики и Маяковский снимали три комнаты с пансионом и жизнь вели идиллическую: прогулки, сбор грибов, карты. Не понятно, зачем Лиле после стольких раздумий и колебаний понадобился Маяковский.
Только сейчас она объявляет своему ненаглядному Осе, что они с Маяковским любят друг друга, но что стоит только Осе захотеть, она немедленно бросит поэта. Осип взял с жены обещание, что она с ним никогда не разъедется, да Лиля и не думала разъезжаться. Мужчины её сменялись, но боготворимый Ося до самой смерти оставался постоянным коэффициентом каждой её семьи.